Доктор айболит, или детям о рае и аде. Есть в наличии Кто придумал доктора артишок
Карло лежал в своей каморке, укрытый старым одеялом. Буратино и Артемон сидели возле него. В доме не было ни корочки хлеба, ни полешка дров. Последний огарок тускло мигал на столе. Тени в углах росли, густели, лезли на потолок. Казалось - погаснет огонек, нахлынет темнота, и умрет Карло… Вот какое печальное было время!
Буратино вытирал полотенцем горячий лоб больного. А пудель положил морду на край постели и, грустно помаргивая, глядел на хозяина добрыми черными глазами.
Они ждали доктора, но доктор не приходил.
Наконец вернулась Мальвина, мокрая, озябшая. Ни один доктор в городе не согласился лечить Карло. Пьеро побежал в лес - может быть, там найдется доктор?
А если не найдется, - сказала Мальвина, стягивая с себя мокрые чулки, - так я всю Тарабарскую страну обойду и весь земной шар обыщу, а уж найду доктора для папы Карло.
Спасибо, девочка! - прошептал Карло и погладил ее по голубым волосам.
И все четверо стали опять ждать доктора.
Занялось утро. Под окном чирикнула птица. Над соседней крышей просиял кусочек оранжевого неба. И вот кто-то быстро и весело пробежал по лестнице. Это был Пьеро.
Папа Карло, я привел докторов! - крикнул он. - Вот они!
А в дверь уже входили лесные доктора - профессор Сова, фельдшерица Жаба и народный знахарь Жук-Богомол. В каморке сразу запахло сосновой хвоей, болотом и свежими лесными травами. Карло улыбнулся, Мальвина сделала книксен, а Буратино стал на голову и задрыгал ногами от радости!
Сова выступила вперед и сказала:
Папа Карло! Мы простые лесные звери, не ученые, как другие доктора! Но мы вас любим и будем лечить бесплатно!
Прекрасно придумано! - вскричали куклы.
Доктора пожелали осмотреть больного. Сова долго слушала его сердце, задумчиво хлопая круглыми желтыми глазами. Жаба осторожно пощупала его живот мягкой и влажной лапой. А Жук-Богомол слегка постучал его по коленке своей сухонькой ручкой, похожей на увядший стебелек. Потом они долго качали головами.
Множество больных вылечили они на своем веку, но такой странной болезни еще не видывали. Случалось им перевязывать птенчику сломанное крыло, вправлять белке вывихнутую лапку, выдергивать ежу больной зуб, лечить кошек от головной боли, а лягушек - от сердечных припадков. Но болезнь папы Карло была совсем особенная. У него ничего не болело, и все же он был тяжело болен.
Наконец Сова вынула из кармана клетчатый платок, протерла очки, откашлялась и сказала:
Болезнь очень опасная! Вам, папа Карло, не хватает счастья! Постарайтесь его раздобыть!
Ах, счастье - лучшее лекарство! - вздохнула Жаба.
А Жук-Богомол одернул свой серый сюртук, надел шляпу и сказал:
Принимайте счастье в порошке или в пилюлях. Это вас спасет!
Они поклонились и ушли.
Да где же его взять, счастье-то? - спохватился Карло.
Но доктора не ответили. Они спешили в лес. Там у большого дупла их ждали больные звери с простыми лесными болезнями.
Еж-аптекарь уже выдавал лекарства - целебные травки, чистую сосновую смолу и утреннюю росу в желудевых чашечках. Докторам было некогда рассуждать с папой Карло о человеческом счастье.
Да вряд ли они и знали, где оно водится.
И вот куклы стали придумывать, где бы им достать счастье для больного Карло.
Я придумал! - сказал Пьеро. - Я сбегаю в аптеку, попрошу счастья в долг - хоть на копеечку. Может быть, дадут?
Ты дурак! - ответила Мальвина.
Пьеро обиделся и замолчал.
А Буратино влез на коробочку, приосанился и сказал:
Слушайте, куклы! Дома сидеть - счастья не видать.
Давайте пойдем по свету. Станем спрашивать встречных и поперечных, заглянем во все норы и закоулки. Может быть, и найдем счастье для папы Карло!
Пойдем! - сказала Мальвина и тряхнула головой.
Пойдем! - повторил Пьеро, утирая слезы.
А пудель заскулил и стал рваться в дверь. Он тоже хотел искать счастья для папы Карло.
Ступайте, детки, прогуляйтесь по воздуху! - сказал Карло. - Только не огорчайтесь, если не найдете счастья.
Счастье, говорят, на земле не валяется и в аптеке не продается.
Горя у нас хоть отбавляй, а про счастье давненько не слыхано!
А мы все-таки его найдем! - сказали куклы. Они поцеловали папу Карло, надели свои колпачки, кликнули собаку и вышли из дома.
Нелегкое это было дело - найти счастье в Тарабарской стране. Поля заросли там бурьяном, а улицы - грязью. В разрушенных домах прятались голодные, оборванные дети. А если они выползали на свет, вороны принимали их за огородные пугала.
Артишок- травянистое растение семейства сложноцветных с крупными соцветиями, нижние мясистые части которых идут в пищу. Артишок - это нераспустившаяся цветочная почка растения, состоящая из крупных мясистых чешуек. Родина артишока - Средиземноморье. В настоящее время овощ очень популярен в Америке (особенно в Калифорнии), куда его завезли французские и испанские поселенцы.
В кулинарии применяют и очень молодые почки - цветы, и более поздние - шишки.
Небольшие шишки идеально подходят для закусок, артишоки среднего размера - для тушения и жарки. Свежую сердцевина артишока нарезают тончайшими кусочками и добавляют в салаты. Чудесно они сочетаются с рисовыми блюдами, например, с итальянском ризотто.
В сыром виде артишок напоминает по вкусу недозрелый грецкий орех .
Выбирая артишоки, обращайте внимание на то, чтобы они были равномерно зеленого цвета, не вялые и не слишком сухие, при этом размер артишоков может вас не волновать, так как овощ любой величины найдет свое место на обеденном столе.
Калорийность артишока
И испанские, и французские артишоки считаются низкокалорийной диетической едой и содержат всего 47 кКал на 100 г. Калорийность отварных артишоков без соли – 53 кКал. Употребление артишоков без вреда для здоровья показано даже людям с избыточным весом.
Пищевая ценность в 100 граммах:
Полезные свойства артишока
Кроме приятного вкуса артишок имеет богатый, сбалансированный набор питательных элементов.
Соцветия артишока содержат углеводы (до 15%), белки (до 3%), жиры (0,1%), соли кальция и железа , фосфаты. Артишоки богаты витамином , В1 , В2 , В3 , , каротином и инулином. Они содержат органические кислоты- кофеиновую, хинную, хлоргеновую, гликолевую и глицериновую.
В наружных листочках обвертки содержатся эфирные масла, придающие артишоку приятный вкус.
В соцветиях и других частях растения находятся очень ценные вещества: биологически активный гликозид - цинарин и полисахарид - инулин. Артишок используется в пищу в свежем, отварном и консервированном виде. Из него готовят соусы, пюре. Его синие распустившиеся цветки можно использовать для украшения праздничного стола.
Артишок считается диетическим продуктом, который хорошо усваивается и рекомендуется как заменитель крахмала при сахарном диабете.
Еще при Екатерине II артишок рекомендовали врачи больным подагрой и желтухой. Современная медицина подтвердила мочегонное и желчегонное действие растения. В настоящее время установлено, что экстракт из артишока хорошо дренирует печень и почки, играющие ключевую роль в очищении организма от различных токсичных веществ.
Из листьев и корней артишока готовят препараты в виде настоек, соков и отваров.
Отвары листьев и черешков снижают содержание холестерина и мочевой кислоты в крови, активизируют деятельность центральной нервной системы. В Древней Греции сок из артишока втирали в голову от облысения. В народной медицине свежий сок, отжатый из растений, используют для увеличения половой силы (по1/4 части стакана утром и вечером).
Его также полезно принимать при отравлениях алкалоидами, задержке мочи и водянке, он уменьшает запах пота. Сок артишока в смеси с медом используют для полоскания полости рта при стоматите, молочнице, трещинах на языке у детей. Вьетнамцы из надземных частей делают порционные пакетики диетических чаев, которые имеют приятный аромат, быстро снимают воспалительные процессы со слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта.
Препараты, полученные из артишока, применяются для лечения мочекаменной и желчекаменной болезней, желтухи, гепатита, атеросклероза, иногда. аллергии, различных форм псориаза, экзем, снижают уровень холестерина в крови.
В народной медицине артишок применяют также для лечения желчекаменной болезни, крапивницы, некоторых форм псориаза и экземы. Артишок очень полезен пожилым людям, больным атеросклерозом.
Известно, что экстракт артишока ослабляет токсическое действие на печень некоторых лекарств.
Блюда из артишоков надо всегда съедать в день приготовления.
При хранении свежий артишок темнеет, однако этого можно избежать, погрузив очищенный овощ в воду с добавлением уксуса или лимонного сока. Очистка артишоков требует определенных навыков. Для этого сначала отломите внешние, грубые листья и подстригите внутренние нежные, соскребите ворсинки, оставшиеся под листьями, и у вас в руках останется самое вкусное - мясистая сердцевина. Конечно, процедуру очистки можно избежать, если использовать уже готовые консервированные артишоки из банок.
Блюда из артишока полезны людям с повышенной кислотностью желудочного сока, так как в нем содержится значительное количество солей калия и натрия , отличающихся сильным щелочным действием. Однако, при гастритах с пониженной кислотностью желудочного сока и при пониженном кровяном давлении артишок есть не стоит. Его рекомендуют также как средство, предупреждающее развитие атеросклероза. Отвар из листьев и сок артишока принимают при заболеваниях печени и желчных путей. С этой же целью иногда употребляют отвар корзинок со свежими яичными желтками .
Опасные свойства артишока
Известно, что вред артишока может быть обусловлен тем, что в его состав входит полифенол, который способствует увеличению выделения желчи. Это в свою очередь говорит о том, что его стоит с осторожностью употреблять тем, кто болен холециститом или нарушениями работы желчевыводящих путей.
Также вред артишока может зависеть от его размеров. Маленький молодой овощ можно употреблять в сыром виде, а вот крупный необходимо подвергнуть теплообработке, т.к. с возрастом волокна растения становятся более жесткими и трудными для переваривания желудком. Если корзинка овоща уже открылась, а листья приобрели бурый оттенок – это сигнал, что овощ не пригоден для употребления. Стоит помнить, что артишок хранит свои полезные свойства и приятный запах не более недели, после он начинает впитывать из окружающей среды неприятный запах и влагу.
Артишок способствует понижению давления, поэтому людям с низким давлением лучше воздержаться от его употребления.
Слово «совок» в значении «советский до мозга костей» общеизвестно. Это один из самых популярных неологизмов послесоветской эпохи: Яндекс выдает среди примеров его употребления три миллиона сетевых страниц. Как и когда это слово возникло, кто ввел его в употребление?
В «Аргументах и фактах» (02 (544) от 11.01.2007) этот вопрос новейшей этимологии получил ответ от специалиста:
Вот уже много лет модно называть жителей бывшего СССР «совками». Сообщите, кто придумал это малоприятное слово и обозвал им сотни миллионов честных людей? Н. Варич, Брест.
По данным доктора филологических наук Раисы Розиной (Институт русского языка РАН), на авторство этого слова претендуют сразу несколько человек. Первый в очереди - известный музыкант Александр Градский. Он с друзьями как-то выпивал в песочнице. Рюмками друзьям служили забытые детьми пластмассовые формочки, а самому Градскому достался совочек.
Писатель и философ Михаил Эпштейн в подтверждение авторства ссылается на свою книгу «Великая Совь» (название образовано по аналогии со словом «Русь»), героев которой он нарек «совками» и «совщицами». В 1989 г. автор читал ее по Би-би-си, откуда обидное прозвище могло просочиться в СССР.
Читатели сами решат, какая мотивация для них сильнее в слове «совок». Для меня очевидно, что оно распространилось не потому, что было связано с материальным предметом, «совком». Подставим сюда слова «лопата» или «лопатка», употребительное в детском обиходе, и увидим, что назвать советских до мозга костей людей «лопатками» было бы странно и неуместно, хотя лопатками можно загребать песок из песочницы или вещи с прилавков не хуже, чем совками. Слово распространилось потому, что оно было связано с названием страны, гражданства, совьей/советской идентичности - и вместе с тем суффикс «ок» придал слову то фамильярно-неформальное звучание, которое вообще свойственно этому суффиксу. «Тут ко мне дружок пришел». «Что это за местный царёк такой!» «Совок» (от «сова», «Совь») по своим морфологическим свойствам встает именно в этот уменьшительно-пренебрежительный ряд, тогда как в «совке» как орудии уборки суффикс «ок» не выделяется (поскольку нет родственного по значению слова без этого суффикса).
Слово «совок» возникло у меня в 1984 г., когда я начал писать книгу «Великая Совь». Совь (образовано по типу «Русь», «чудь») - это страна сов, а также тех племен, которые почитают их как своих тотемических предков, проводят обряды совения и сами подолгу совеют , уподобляясь своим полночным пращурам. Слово «совок» в моем представлении вообще связано не только с названием «советской» страны, но и гораздо глубже с корневой системой языка. Сюда входят значения слов:
«советь» - находиться в странном состоянии между жизнью и смертью, жить как будто во сне, впадать в дремотное состояние вследствие усталости или опьянения;
«совать» - предлагать и навязывать другим то, чего они не просят;
«соваться» - вмешиваться в чужие дела;
«советовать» - учить всех, как нужно жить, в том числе и соваться с (непрошеными) советами (см. главы 1, 19).
Существенно, что слово «совки» возникло не само по себе, а в гнезде нескольких родственных слов, обозначающих разные великосовские типы или социальные группы. Приведу их названия и определения, а пример из книги последует ниже.
сОвичи - общее название всех обитателей страны Великая Совь и потомков Великого Совы, обожествляющих его как своего тотемического предка и ведущих ночной образ жизни.
совцЫ - верхняя, правящая группа великосовского общества, восседающая на самой вершине Старого Дуба.
совЕйцы - интеллектуальная прослойка этого общества, идеологическая обслуга совцов, рать пищущих, поющих и выглядывающих на горизонте восход незримого ночного солнца (певцы сОлночи ).
совкИ - рядовые труженики Великой Сови, снующие по кустам, обдирающие перья в поиске своего хлеба насущного - серых мышей.
сОвщицы - группа, состоящая исключительно из женщин (которые присутствуют и во всех остальных группах, но эта только из них и состоит).
Примечательно, что из всех этих слов получило распространение именно то, которое своим суффиксом выражает наиболее снисходительный и пренебрежительный оттенок «совьего/совского/советского».
После того как книга «Великая Совь» была закончена в 1988 г., я стал распространять ее среди друзей и разносить по редакциям журналов. Отнес и в «Дружбу народов», замечательному критику и эссеисту Льву Аннинскому, одному из редакторов журнала. Почему-то мне казалось, что «Дружба народов» - самое подходящее место для публикации мифопоэтического исследования о великосовском этносе. Так что некоторое время машинопись книги странствовала по коллегам и редакциям, без какого-либо печатного результата.
В начале 1989 г., во время первого своего выезда на Запад, я выступил с циклом передач - чтений из «Великой Сови» - на радиостанции Би-би-си из Лондона (редактор программы - Наталья Рубинштейн). В числе пяти глав была прочитана (4 апреля) и та, которая называется «Социальные группы», с характеристикой совков. Приведу отрывок:
«Совки шмыгают в основном по низам, их дело - добывать мышей. Цвет у них такой серенький, что в сумерках не различишь, поэтому мыши, так сказать, сами идут к ним в когти. Многие совцы и совейцы считают совков образцовыми представителями всего великосовского народа. В отличие от совцов, которые сидят на вершинах, и совейцев, которые глядят в просветы, совки постоянно живут и охотятся в сумерках за серыми, как сумерки, мышами, и сами серые, как сумерки, - значит, они вполне уподобились тому, среди чего пребывают, выполнив философский завет: «свет определяет отсвет, тень определяет оттенок». Поэтому они даже больше, чем совцы, заслужили право считаться образцовыми гражданами Великих Сумерек, и их портретов, нарисованных угольными карандашами, гораздо больше представлено па грифельной Доске Почета, чем других групп.
В охоте за мышами, то и дело ударяясь о ветви, обдираясь о кусты и колючки, совки растеряли почти все перья - остались только крылья - и достигли такой бесшумности и невидимости, что почти сравнялись с ангелами. Один самокритичный совеец справедливо писал: «Если совейцы пытаются вступить в общение с ангелами, угадать их очертания в разгорающейся заре, то совки , благодаря ежедневным усилиям, сами становятся ангелоподобными. Наша задача - спуститься поближе к земле, внимательно рассмотреть этих ангелов во плоти, изучить их, отобразить на картинах и чертежах, чтобы уже не вслепую, а научно искать бесплотных собратьев» (из статьи «Ближе к предмету нашей заботы!»)». «Великая Совь», 1984 - 1988.
Би-би-си в ту весеннюю пору гласности слушала едва ли не половина страны. Не исключено, что тогда-то слово и было подхвачено, во всяком случае, именно с этого времени оно стало распространяться для обозначения самого характерного, живучего, что было в советском человеке и что не исчезло даже с кончиной страны.
Во всех словарях новорусского жаргона первые примеры употребления этого слова отмечены 1990-91 г., а основная масса приходится на 1992-94. Например: «Это советские люди, совки» (1990). «Мы защищали свое право быть людьми, нам надоело быть совками» (1991). Более ранних примеров нет, и характерно, что самый ранний словарь русского жаргона эпохи застоя (1973) этого слова не содержит. Скорее всего, оно появилось, разлилось в воздухе незадолго до 1990 г., когда и прозвучала по Би-би-си сага о Великой Сови и ее неутомимых совках.
Между тем Лев Аннинский, которому в 1988-89 гг. не удалось напечатать книгу в «Дружбе народов», написал обширную и весьма сочувственную рецензию на первое, американское издание «Великой Сови» (1994; второе вышло в России в 2006 г.). Рецензия, напечатанная в журнале «Свободная мысль» (бывший «Коммунист»), называлась «Совки Минервы». Я послал Л. Аннинскому письмо с благодарностью и с вопросом о происхождении слова «совок», на что он ответил мне следующее:
«...Насчет термина «Совок». Я его впервые услышал от младшей дочери в декабре 1990 года. Она тогда со школьным классом ездила на неделю во Францию и рассказывала, как они, пересекая границу СЮДА (т.е. на обратном пути) с отвращением говорили: «В Совок возвращаемся.»
Должен сказать, что в тот момент мое отвращение к их наглости было равно их отвращению к моей стране; я этот термин возненавидел, о чем при случае и заявлял публично и печатно, ни в коем случае это слово ОТ СЕБЯ не употребляя; в диалоге с Вами употребил - Вам в ответ, и уже смирившись с тем, что словечко вошло во всеобщее употребление.
Не исключаю, что Ваши радиозаписи весны 1989 года повлияли на процесс утверждения его в молодежном слэнге и даже стали его открытием. Мне психологически трудно Вас с этим поздравить по вышеуказанной причине (мое отвращение к термину), но, если это важно с точки зрения источниковедения, - с готовностью свидетельствую, что авторство - Ваше».
Сам я впервые услышал слово «совок» из чужих уст не ранее 1992 г., уже в США, и оно звучало столь презрительно и высокомерно, что я даже не сразу расслышал в нем эхо «Великой Сови». Не снимая с себя ответственности за введение этого слова, должен признаться, что сам его никогда не употребляю . Мне претит приросшая к нему издевательская интонация. И я вполне разделяю чувства Льва Аннинского (в его письме ко мне):
«Я этот термин возненавидел, о чем при случае и заявлял публично и печатно, ни в коем случае это слово ОТ СЕБЯ не употребляя; в диалоге с Вами употребил - Вам в ответ, и уже смирившись с тем, что словечко вошло во всеобщее употребление».
Добавлю к этому, что считаю слово «совок» стилистически и интонационно вполне совковым , даже квинтэсссенцией совковости. Бывают такие слова, которые характеризуют говорящего не меньше, чем тему разговора. Например, слово «хам», на мой слух, ужасно хамское, и только хам может обзывать этим словом других людей. У Чехова в рассказе «Учитель словесности» есть старик Шелестов, хам и пошляк, который по каждому поводу и без поводу повторяет:
«- Это хамство! - говорил он. - Хамство и больше ничего. Да-с, хамство-с!»
Вот так и люди, клеймящие других (и друг друга) «совками», редко осознают, что расписываются тем самым в своей совковости.
Итак, на вопрос читателя «Аргументов и фактов»: «Сообщите, кто придумал это малоприятное слово и обозвал им сотни миллионов честных людей?» - отвечаю:
Слово придумал, скорее всего, я. А вот обозвали им «сотни миллионов людей» - они сами. Тот, кто его употребляет, называет так и самого себя.
Слова имеют свою судьбу. А у судьбы, как известно, есть своя ирония.
____________________________________________________
Примечания
1. Слово «Совь» тоже стало проникать в словесность. См., например, стихотворение Аллы Ходос :
О, Совь Великая!* Закрой глаза в ночи! Усни, Лубянка, спите, стукачи... Кусок истории больной к душе прирос. Бессонна ночь, суха,не просит слез. Умолкли все. Уже молчит Иов. Такая боль не произносит слов. И только тихо кошечка у ног урчит, тепла нечаянный комок. * «Великая Совь» - название книги М. Эпштейна.
2. Первое издание: Великая Совь. Философско-мифологический очерк. New York: Слово/Word, 1994, С. 151-152. Второе издание: Великая Совь. Советская мифология. Самара: Бахрах-М, 2006, С.137.
3. «Мы», 1990, No. 2, 12, в кн. В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Большой словарь русского жаргона. СПб: Норинт, 2000, с. 552.
4. А. Черкизов, «Эхо Москвы», 29.09.1991, в кн. О. П. Ермакова, Е. А. Земская, Р. И. Розина. Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999, с 197.
5. А. Флегон. За пределами русских словарей. Лондон, 1973. Здесь имеется «Софья Васильевна» (она же «Власьевна»), перифраз-пароним выражения «советская власть», но не «совок» или «совки».
6. Лев Аннинский. Совки Минервы. Свободная мысль, 1995, No.9, С. 97-107.
История появления доктора Айболита напоминает историю кукольного человечка по имени Буратино, ведущего свое происхождение от деревянной куклы по имени Пиноккио из итальянской сказки, или историю волшебника Изумрудного города, возникшую в результате пересказа сказки Фрэнка Баума. И Буратино, и Гудвин с компанией «переиграли» своих предшественников по художественному воплощению. То же самое произошло и с доктором Айболитом.
Первым образ звериного доктора придумал англичанин Хью Лофтинг в «Истории доктора Дулитла» (первая книга с этим героем вышла в 1922 году). Доктор Дулитл (Dolittle) в буквальном переводе означает «Доктор Облегчи (боль)» или «Доктор Уменьши (боль)». Дулитл очень любит животных, которые во множестве живут в его доме. Из-за этого он теряет всех своих прежних пациентов и средства к существованию. Но потом его домашний попугай обучает его языку зверей, и он становится лучшим в мире ветеринаром. Однажды доктор получает сообщение о том, что в Африке тяжело заболели обезьяны, и отправляется в путешествие, чтобы им помочь. По дороге ему приходится пережить кораблекрушение, он попадает в плен к черному королю, но в конце концов все заканчивается благополучно.
Корней Чуковский заимствовал у Хью Лофтинга саму образную идею звериного доктора и некоторые сюжетные ходы; кроме того, отдельные персонажи переместились с дивана доктора Дулитла и из его шкафа на диван и в шкаф доктора Айболита. Но в результате художественный сдвиг получился настолько сильный, что невозможно говорить даже о пересказе. Прозаическая история Чуковского про доктора Айболита - это абсолютно новое произведение, хотя и написанное по мотивам сказок Хью Лофтинга. И повесть эта ценна не только описанными в ней захватывающими приключениями. Она содержит в себе еще и абсолютно цельную концепцию мироустройства, которую способен постигнуть ребенок пяти-восьми лет.
В сказочной повести действует множество разных животных. Вот как «устроен» дом доктора Айболита: «В комнате у него жили зайцы. В шкафу жила белка. В буфете жила ворона. На диване жил колючий еж. В сундуке жили белые мыши». Этим перечень не исчерпывается, потому что «из всех своих зверей доктор Айболит любил больше всего утку Кику, собаку Авву, маленькую свинку Хрю-Хрю, попугая Карудо и сову Бумбу». Но и это не все, потому что к постоянным обитателям дома все время прибавляются новые (и становятся активными действующими персонажами).
Иными словами, дом доктора Айболита полон разных животных, и все они сосуществуют там в мире и согласии. Я бы сказала, в неправдоподобном мире и согласии. Никто никого не ест, никто ни с кем не дерется. Даже крокодил «был тихий. Никого не трогал, лежал себе под кроватью и думал о своих братьях и сестрах, которые жили далеко-далеко в жаркой Африке».
Обитателей дома объединяет любовь и благодарность к доктору Айболиту, про которого говорят, что он очень добрый. Собственно, сказка так и начинается: «Жил-был доктор. Он был добрый». «Добрый» - основная и важнейшая характеристика главного героя этой истории. (Кстати, главная отличительная черта доктора Дулитла - что он «знал целую кучу всяких полезных вещей» и был «очень умный».) Все решения и действия доктора Айболита проистекают именно из его доброты. У Корнея Чуковского доброта проявляется в деятельности и потому очень убедительна: добрый доктор живет ради других, служит животным и бедным людям - т.е. тем, кто ничего не имеет. А его целительские способности граничат со всемогуществом - нет ни одного персонажа, которого он взялся бы лечить и не вылечил. Едва ли не все животные, действующие в повести, так или иначе обязаны доктору жизнью, возвращением к жизни. И конечно же, он понимает звериный язык. Но если Хью Лофтинг в своей истории подробно объясняет, как доктор Дулитл им овладел, то про Айболита автор лишь коротко сообщает: «Давно научился». Поэтому его способность говорить с животными на их языке воспринимается почти как изначальная, как свидетельство особых возможностей: понимает - и все. А звери, живущие в доме, слушаются доктора и помогают ему делать добрые дела.
Что это как не детский аналог рая? А образ злой сестры доктора по имени Варвара, от которой постоянно исходят враждебные миру доктора импульсы, легко соотности с образом змея. Например, Варвара требует, чтобы доктор прогнал из дома («из рая») зверей. Но доктор на это не соглашается. И ребенка это радует: «добрый мир» прочен и устойчив. Более того, он постоянно стремится расширить свои границы, обращая в «веру» доктора Айболита все новых животных: носорогов, тигров и львов (которые поначалу отказываются участвовать в добрых делах, но после того как у них заболевают детеныши и доктор исцеляет их, благодарно присоединяются ко всем остальным).
Однако детскому «раю», как и положено в мифологии, противостоит другое место - источник страданий и страхов, «ад». И абсолютно доброму «созидателю» в сказке Чуковского противостоит абсолютный злодей, «разрушитель» - Бармалей. (Этот образ Корней Чуковский придумал сам, без всякой подсказки со стороны Лофтинга.) Бармалей ненавидит доктора. Никаких очевидных, «рациональных» мотивов преследовать Айболита у Бармалея вроде бы нет. Единственное объяснение его ненависти в том, что Бармалей - злой. А злой не может выносить доброго, хочет его уничтожить.
Конфликт добра и зла в повести Чуковского представлен в самой острой и бескомпромиссной форме. Никаких полутонов, никаких «психологических сложностей» или нравственных мучений. Зло есть зло, и оно должно быть наказано - так это воспринимается и автором, и ребенком. И если в повести «Доктор Айболит» это наказание косвенное (Бармалей лишается корабля для совершения пиратских набегов), то в продолжении, в повести «Пента и морские разбойники», автор самым безжалостным образом расправляется со злыми персонажами: пираты оказываются в море, и их проглатывают акулы. А корабль с Айболитом и его зверями в целости и невредимости плывет себе дальше, на родину.
И, надо сказать, читатель (маленький) встречает конец разбойников с «чувством глубокого удовлетворения». Ведь они были воплощением абсолютного зла! Мудрый автор избавил нас даже от намека на возможное существование «внутреннего мира» Бармалея и от описания каких-нибудь его злодейских раздумий.
Собственно, добрый доктор тоже ни о чем не думает. Все, что мы о нем знаем, следует из его поступков или слов. С этой точки зрения повесть Чуковского «антипсихологическая». Но автор и не собирался погружать нас во внутренний мир героев. Его задачей было создать вот такую полярную картину мира, рельефно представить персонифицированные добро и зло. И определение добра и зла в сказке предельно четкое: добро означает исцелять, дарить жизнь, а зло - мучить и убивать. Кто из нас может против этого возразить? Есть ли что-то, вступающее в противоречие с этой формулой?
Добро и зло в сказке борются не на жизнь, а на смерть, поэтому история про доктора Айболита получилась напряженной, захватывающей и местами страшной. Благодаря всем этим качествам, а также ясному противопоставлению добра и зла, повесть очень подходит детям в возрасте пяти-восьми лет.
Примерно к пяти годам дети начинают осваивать рациональную логику (период объяснений, что «ветер дует, потому что деревья качаются», остается позади). А рациональность поначалу развивается как мышление так называемыми «дуальными оппозициями», или четкими противоположностями. И теперь ребенок не просто усваивает со слов взрослого, «что такое хорошо, а что такое плохо», а хочет еще и мотивировать, обосновывать, объяснять действия и поступки, т.е. хочет знать, почему это хорошо или плохо. В этом возрасте ребенок? еще и жесткий моралист, не склонный к поиску психологических сложностей. Существование сложности, двойственности и даже взаимообратимости некоторых смыслов он откроет для себя позднее, в 9-10 лет.
Что касается характеристики «страшная», это как раз то, в чем тоже очень нуждается ребенок после пяти лет. К этому возрасту его эмоциональный мир уже достаточно зрелый. И пяти-шестилетка отличается от младших дошкольников тем, что учится управлять своими эмоциями. В том числе и эмоцией страха. Запрос ребенка на страшное, в том числе на страшные сказки, связан с необходимостью эмоционального «тренинга» и попыткой определить свой порог переносимости. Но эти эксперименты в полную мощь ему предстоит ставить над собой в подростковом возрасте.
Иллюстрации Виктора Чижикова, как бы странно это ни звучало, находятся в некотором противоречии с напряженностью и «страшностью» сказки. Образы на иллюстрациях забавные, смешные. Доктор Айболит такой кругленький, простоватый. У большинства персонажей рот растянут в улыбке. И даже самые драматичные моменты - нападение пиратов, столкновение пиратов с акулами - изображены весело, с юмором. А в самой повести нет ни капли юмора. В битве добра со злом нет ничего веселого. Даже непонятно, в какой момент повествования можно улыбнуться. Так что рисунки Чижикова как бы снижают градус драматизма и тем самым дают читателю передохнуть. Ну, и подумать, что, может быть, все не так уж и страшно.
Марина Аромштам
Об эксперименте с обложками разных изданий "Доктора Айболита" вы можете прочитать в статье